И.В. Хаменушко,
старший партнер, доцент кафедры финансового права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, канд. юрид. наук
Официальная статистика правоохранительных органов не раскрывает цифр по количеству возбужденных уголовных дел по статьям 193 и 193.1 УК РФ. Однако данные Судебного департамента при ВС РФ о числе осужденных лиц по указанным составам преступлений проливают свет на масштабы применения этих статей: вероятно, они совсем незначительны (см. текст во врезке). Мы провели свой поиск «валютных» уголовных дел по открытым источникам. Результат – действительно единичные судебные решения, которые, однако, весьма показательны.
По статистике Судебного департамента при ВС РФ, в 2014 г. осуждено 5 человек, в 2015 г. – 10 (см.: Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ за 2014 г.; Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений УК РФ за 2015 г. URL: http://www.cdep.ru). Но статистика не учитывает широкого применения Постановления Госдумы от 24.04.2015 № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов», на основании которого осужденные освобождаются от наказания и поэтому не включены в статистику.
Давайте вспомним, для чего нужна уголовная ответственность за нарушения валютного законодательства, и посмотрим, как подходят к этим делам на практике.
Почему в Уголовном кодексе РФ две валютные статьи?
Казалось бы, ответ очевиден. В валютном законодательстве самое существенное из сохранившихся ограничений – правило репатриации валюты по внешнеэкономическим операциям1. Тогда логично предположить, что статья 193 УК РФ адресована экспортерам, чтобы у них не возникало соблазна спрятать валютную выручку за рубежом. А статья 193.1 УК РФ направлена против вывода валюты за рубеж под видом оплаты импортных товаров, которые не будут получены.
Но это не совсем так. Статья 193 УК РФ более универсальная, она охватывает все случаи нарушения правил репатриации: и при экспорте, и при импорте. Напротив, предусмотренные статьей 193.1 УК РФ составы более специализированные. Квалифицировать деяние по этой статье следует тогда, когда имеет место лжеимпорт, совершенный по заведомо подложным документам.
Работоспособна ли статья 193 УК РФ?
Уголовный закон препятствует вывозу капитала, совершаемому под видом непоступления платежей за экспортируемые товары, работы, услуги либо платежей за товары, которые не будут ввезены. Именно как противодействие вывозу капитала понимает цель статьи 193 УК РФ законодатель (см. текст во врезке). Вот только проблема в том, что вывоз капитала давно разрешен, а статьи 7 и 8 Закона о валютном регулировании, содержавшие ограничения на операции движения капитала, отменены. Движение капитала как таковое, при всем его значительном влиянии на платежный баланс, уже не воспринимается как опасное с точки зрения валютной политики государства. Похоже, что прежнего объекта преступного посягательства больше нет.
Законодатель о статье 193 УК РФ
Когда принимался Федеральный закон от 28.06.2013 № 134-ФЗ, уточнявший положения ст. 193 и вводивший ст. 193.1 УК РФ, в Пояснительной записке была указана цель – «эффективное противодействие незаконному вывозу капитала за границу».
Возможно, общественная опасность деяния кроется не в вывозе капитала самом по себе, а в чем-то другом?
Предположим, что проблема в нелегальном характере такого вывоза. По какой-то причине экспортер вдруг решает, что легальный способ вывезти заработанные средства (вклад в уставный капитал зарубежной компании, покупка зарубежных ценных бумаг, перевод на счет в зарубежном банке и т. п.) ему не подходит, и вместо этого предпочитает лишиться выручки? А импортер видит лучший способ разбогатеть в том, чтобы заплатить поставщику, а о товаре забыть?
Повторимся, вывоз капитала в обход действующих правил валютного регулирования не самоцель, поскольку эти правила отменены, обходить нечего. Когда действовал запрет на вывоз капитала, такая цель у нарушителей закона могла быть. Более того, когда действовало правило обязательной продажи валютной выручки, ущерб для государства действительно возникал (прямо или косвенно в зависимости от того, какой период мы стали бы рассматривать: продажа выручки непосредственно в резерв или на валютном рынке). Репатриация без взаимосвязанных с ней ограничений повисла в воздухе.
Здравый смысл подсказывает, что случаи неполучения выручки экспортерами делятся на две принципиально разные категории:
— неисправность должника;
— умышленное создание ситуации, при которой причитающаяся экспортеру сумма остается за рубежом.
При неисправности должника меры уголовной репрессии не нужны: даже если имела место неосмотрительность экспортера, он уже наказан имущественными потерями от неплатежа. Рынок – лучший контролер.
Налоговые дела по фирмам-однодневкам привели к созданию стереотипного представления о том, что за непроявление должной осмотрительности всегда следует наказывать в публично-правовом порядке. Но это весьма спорное суждение. Если в налоговых делах под ним еще есть некоторая база (государство защищается от потерь бюджета, понуждая бизнес выявлять однодневки среди контрагентов), то в валютных делах ничего подобного нет. Государство разрешило вывозить капитал, значит, само по себе экономическое явление неопасно независимо от причин, по которым оно возникло.
Может быть, государство косвенно защищает экспортеров и импортеров, преследуя нарушителей контрактных обязательств? Очевидно, нет, поскольку наказывают пострадавшую сторону. Можно предположить, что это своего рода проявление патернализма: по мнению государства, убогие бизнесмены, если им не грозить расправой, не будут принимать мер к получению причитающихся им ценностей. Фантазия? К сожалению, нет.
Пример2
Приговор Талицкого районного суда Свердловской области от 23.10.2015 по делу № 1-193/20153
Б.Ф.А. являлся директором ООО «Агрофирма „Сельхозпродукт“». Между ним и контрагентом (нерезидентом) был заключен внешнеторговый контракт о поставке железнодорожным транспортом за границу РФ в адрес нерезидента товаров – пиломатериалов обрезных хвойных пород (сосна, ель) объемом 10 тыс. куб. м на общую сумму 54 млн руб.
Была произведена первоначальная поставка товаров на общую сумму 33 782 616 руб. Контрагент перевел денежные средства в размере 9 432 500 руб. на открытый в рамках паспорта сделки расчетный счет в Россельхозбанке. Остальная сумма – 24 350 116 руб. – в сроки, предусмотренные контрактом (180 календарных дней), не поступила.
Суд считает, что Б.Ф.А. не выполнил обязанности, предусмотренной пунктом 1 части 1 статьи 19 Закона о валютном регулировании, не приняв в должном объеме мер, направленных на воздействие на контрагента в целях возврата денежных средств. Б.Ф.А. умышленно преступно бездействовал, хотя должен был провести претензионную работу, предусмотренную условиями контракта, а в случае исчерпания такой возможности – обратиться в арбитражный суд. Вместо этого было заключено дополнительное соглашение о продлении срока оплаты по внешнеторговому контракту.
Подсудимый признал свою вину в полном объеме, согласился на рассмотрение уголовного дела в отношении него в особом порядке судебного разбирательства. С учетом данных о личности подсудимого, характера и обстоятельств совершенного преступления подсудимому как лицу, ранее не судимому, совершившему преступление небольшой тяжести, при наличии смягчающих и отсутствии отягчающих обстоятельств назначено наказание, не связанное с лишением свободы, в виде штрафа (200 тыс. руб.). На основании акта Госдумы об амнистии в связи с 70-летием Победы в ВОВ подсудимого освободили от назначенного наказания, сняли с него судимость.
Вот так. Лицо наказано (правда, амнистировано) за то, что пыталось договориться с контрагентом о платеже, продлевало срок оплаты. Чудовищное преступление, не правда ли? Какая-либо иная подоплека этого дела, кроме неисправности должника, по нашему мнению, не просматривается: частично платеж был получен, реальность операций не оспаривается.
В ситуациях второй категории действительно указывается на признаки общественно опасных деяний. Это случаи, когда доказано, что по неким «необъяснимым» причинам платеж экспортера заведомо не предполагался к получению. По идее, статья 193 УК РФ именно на эти ситуации и нацелена. Достигает ли она результата?
Пример
Приговор Канского городского суда Красноярского края от 21.01.2015 по делу № 927044
П.Л.И. как директор ООО «ЭК „Виктория“» (далее – Общество) по двум внешнеторговым контрактам обеспечила экспорт лесоматериалов. По первому контракту на сумму 2951875,21 долл. США на счет Общества в уполномоченный банк от нерезидента поступило 2535201,00 долл., отрицательное сальдо расчетов составляет 416674,21 долл. По второму контракту на сумму 528609,33 долл. на счет Общества поступило 119971,00 долл., отрицательное сальдо – 408638,33 долл. В результате не были зачислены денежные средства в иностранной валюте в сумме 825312,54 долл., или 28831269,01 руб. по курсу ЦБ РФ на дату, следующую за окончанием срока оплаты за переданный товар по вышеуказанным контрактам, что является крупным размером.
Как установил суд, у подсудимой возник преступный умысел, направленный на уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств в иностранной валюте из-за желания получить общее покровительство и попустительство по службе учредителей предприятия.
Суд признал П.Л.И. виновной в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 193 УК РФ, и назначил ей наказание с применением статьи 64 УК РФ (ниже низшего предела) в виде штрафа в размере 25 тыс. руб.
Ситуация похожа на предыдущую (та же реальность операций, то же частичное получение выручки), но есть и принципиальное отличие: по сути, суд установил, что хозяева предприятия были рады потере выручки, то есть поступали как будто вопреки здравому смыслу и деловой логике. Ведь наказанное лицо действовало, «желая получить их покровительство».
Значит, нарушение правил репатриации было лишь способом совершения какого-то другого деяния? Остается гадать какого. Вряд ли это неуплата налогов с организации, поскольку налоги платятся по начислению, а не по кассовому поступлению средств. Больше похоже на неуплату налогов физическими лицами (сумма, причитавшаяся предприятию, гипотетически могла поступить в распоряжение физических лиц – учредителей, но это все догадки). Принесла ли статья 193 УК РФ в этом примере пользу охраняемым законом интересам? По нашему мнению, нет. Наказан «стрелочник» за действие, само по себе не причинившее ущерба государству. А правоохранительные органы, судя по открытым источникам, на этом остановились: формально результат есть, дело раскрыто.
Статья 193 УК РФ в условиях отмены большинства валютных ограничений перестает защищать охраняемые законом интересы государства в валютной сфере, она утратила свой непосредственный предмет воздействия. С точки зрения противодействия иным преступным деяниям она не столько полезна, сколько вредна, так как позволяет правоохранительным органам отчитаться о раскрытии дела, остановившись на самом интересном месте.
Для импортеров возникает тот же дуализм ситуаций: либо неисправность должника, либо заведомый лжеимпорт. На долю статьи 193 УК РФ остаются именно безобидные дела хозяйственников, которым не повезло с контрагентом, которых и наказывать в уголовном порядке вроде бы не за что. Поскольку, если доказано, что должностные лица заведомо знали, что реального импорта не будет, их деяния квалифицируются по статье 193.1 УК РФ.
Впрочем, представить ситуацию, в которой умысел на лжеимпорт созрел по ходу сделки (перевели деньги за рубеж и только потом товар решили не получать, каким-то образом сговорившись с контрагентом), теоретически, наверное, можно. Логично было бы на такие случаи распространить статью 193.1 УК РФ.
Работоспособна ли статья 193.1 УК РФ?
Может быть, есть особый предмет преступного посягательства, помимо нарушения правил репатриации? Ведь уголовная ответственность по статье 193.1 УК РФ наступает в случае перечисления средств нерезидентам по подложным документам, то есть содержащим «заведомо недостоверные сведения об основаниях, о целях и назначении перевода».
Пример
Приговор Центрального районного суда г. Новосибирска от 20.04.2015 по делу № 1-44/20155
У подсудимой Н.Н.Н. совместно с неустановленными лицами в августе 2013 г. возник умысел на совершение преступлений, предусмотренных частями 2 и 3 статьи 193.1 УК РФ.
Н.Н.Н. использовала свои полномочия директора коммерческой организации для открытия в банке рублевого счета, валютного счета в долларах США, а также транзитного счета в долларах США. Это было сделано для незаконного перевода денежных средств в иностранной валюте на банковские счета нерезидентов с представлением в банк документов, связанных с проведением таких операций, содержащих заведомо недостоверные сведения об основаниях, о целях и назначении перевода. При этом роль неустановленных следствием лиц сводилась к изготовлению ряда контрактов с иностранными организациями, содержащих заведомо недостоверные сведения, и предоставлению денежных средств для незаконного перевода на банковские счета нерезидентов.
По первому эпизоду Н.Н.Н. собственноручно поставила свою подпись как директора организации и оттиск печати указанной организации на экземпляре внешнеторгового контракта на поставку товара (спортивные штаны, футболки мужские, брюки мужские, кроссовки мужские) на сумму 2 969 100 долл., что эквивалентно 94 553 958 руб. 60 коп. Контракт очевидно для Н.Н.Н. содержал заведомо недостоверные сведения об основаниях, о целях и назначении перевода денежных средств в иностранной валюте на банковский счет нерезидента. При этом неустановленными лицами, состоящими в преступном сговоре с Н.Н.Н., были поставлены специально изготовленный для этой цели оттиск печати иностранной организации и подпись со стороны нерезидента, в качестве которого выступал контрагент по подложному договору.
Позже подсудимая представила заполненный паспорт сделки. После чего по достигнутой преступной договоренности неустановленные лица на рублевый счет начали зачислять денежные средства, которые конвертировались в иностранную валюту (доллары США) и на основании незаконных распоряжений, поступавших от Н.Н.Н., переводились на валютный счет контрагента (нерезидента) по внешнеторговому контракту. Всего осуществлено восемь незаконных переводов на сумму 2201357,42 долл., что составляет 71475138,81 руб. Поскольку контракт был фиктивным, документы, подтверждающие ввоз товаров в РФ, в уполномоченный банк не предоставлялись, а перечисленные денежные средства не возвращались.
Второй эпизод аналогичный, но ущерб был крупным (а не особо крупным) и составил 14508275,16 руб. По этому эпизоду удалось доказать и участие группы лиц по предварительному сговору (преступление Н.Н.Н. совершала как директор другого юридического лица).
Суд признал Н.Н.Н. виновной в совершении преступлений: по первому эпизоду было назначено наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет без штрафа (п. «а» ч. 3 ст. 193.1 УК РФ); по второму – в виде лишения свободы сроком на полтора года без штрафа (п. «а», «б» ч. 2 ст. 193.1 УК РФ). Путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет один месяц без штрафа. На основании акта Госдумы об амнистии в связи с 70-летием Победы в ВОВ от наказания Н.Н.Н. освобождена, судимость снята.
Итак, что это было? Мы видим, что опять наказан «стрелочник». Наказан за действия, несомненно, преследовавшие некую цель, которой желали достичь «неустановленные лица». Но что это была за цель? Почему люди не перевели деньги в зарубежный банк (что можно делать совершенно законно), а решились на такую сложную схему? Отмывание денег? Финансирование терроризма? Мошенничество и сопряженная с ним легализация полученных средств? Остается только гадать.
Как можно усовершенствовать составы статей 193 и 193.1 УК РФ?
Разумеется, несколько судебных актов еще не дают оснований для вывода о необходимости декриминализовать деяния, предусмотренные статьями 193 и 193.1 УК РФ. Но есть два очевидных факта:
— в действующей системе мягкого регулирования репатриация утратила свое материальное значение и служит исключительно целям формального контроля валютных операций, а не защиты платежного баланса РФ. В связи с этим требует переоценки подход, в силу которого нарушение правил репатриации обладает общественной опасностью;
— две «валютные» статьи, по нашему мнению, не позволяют каким-то косвенным образом достичь иных, значимых для уголовного права целей. Нарушения валютного законодательства действительно зачастую являются способом совершения других преступлений. Но наказывать только за способ – значит оставить безнаказанным подлинно преступное деяние.
Побочным результатом криминализации нарушений валютного законодательства становится то, что любые экспортеры и импортеры воспринимаются как потенциальные преступники и вынуждены доказывать свою невиновность.
Открытость экономики может быть использована и во благо, и во вред. Однако следует ли из-за этого с подозрением относиться ко всем валютным операциям?
Возможный выход – модифицировать статьи 193 и 193.1 УК РФ.
В статье 193 УК РФ желательно сохранить составы, связанные с умышленным нарушением норм валютного законодательства, но вводить их в действие лишь на периоды временного восстановления жестких валютных ограничений, а именно валютных ограничений на вывоз капитала. Когда забора нет, нельзя наказывать тех, кто обходит калитку.
Вопрос о статье 193.1 УК РФ труднее. Она не столько защищает отношения в валютной сфере, сколько осложняет жизнь лицам, совершающим другие преступления. Возможно, ее вообще не следует связывать с валютным законодательством. Но тогда предусмотренные ею деяния будут поглощаться другими составами преступлений. Сохранение же самостоятельных составов, установленных статьей 193.1 УК РФ, будет приводить к тем же негативным последствиям, что отмечены выше.
Осужденные по статьям 193, 193.1 УК РФ