Об использовании налоговыми органами недостоверной информации

Получение недостоверных свидетельских показаний

В первую очередь следует рассмотреть злоупотребления инспекций при допросах свидетелей. «Грамотно» работая со свидетелем, налоговые органы могут получить исключительно удобную им информацию.

1. В нашей практике регулярно встречаются ситуации, когда свидетелям задают общие, неконкретные вопросы в расчете получить столь же общий ответ, который можно творчески истолковать.

Например, во время одной из налоговых проверок, стараясь получить отрицательный ответ, инспекторы задавали сотрудникам компании, не являющимся юристами и не обладающим познаниями в праве интеллектуальной собственности, вопрос о том, известно ли им что-нибудь об используемом в компании ноу-хау. При этом не разъяснялось значение термина «ноу-хау». Разумеется, большинство сотрудников в протоколах допросов ответили, что они ни о каком ноу-хау не знают. Однако, когда юристы объяснили им, о каких именно технических данных, представляющих собой ноу-хау, идет речь, ответы оказались прямо противоположными.

2. Другой прием, использованный в той же налоговой проверке, — допрос лиц, очевидно некомпетентных в вопросе, который им задается.

Например, по вопросам использования крупным оператором связи ноу-хау в сфере телекоммуникационной инженерии допрашивалась оператор горячей линии (телефонистка), не имеющая высшего образования. Она подписала протокол, в котором утверждала, что в компании не применяются технологические ноу-хау. Этот протокол налоговые органы использовали как одно из ключевых доказательств.

3. Налоговые адвокаты регулярно сталкиваются с ситуацией, когда показания свидетелей в протоколах искажаются. В нашей практике был случай столь существенных расхождений между реальными ответами и внесенными в протокол утверждениями, что, когда на это обратили внимание свидетеля, он заверил у нотариуса актуальную версию своих ответов и был готов обратиться в полицию с заявлением о фальсификации протокола сотрудником налогового органа.

4. Регулярно мы сталкиваемся с тем, что на свидетелей оказывается давление. Оно может выражаться в «уговорах» дать определенные показания или в наводящих вопросах, которые настойчиво задаются свидетелю. Пятичасовой допрос многодетной женщины в декретном отпуске, который по одному из дел проводился у нее дома, — один из вариантов давления.

5. Нередко допросы симулируются. Очевидно, что, если несколько протоколов проведенных в разное время допросов разных свидетелей имеют абсолютно идентичное, дословно повторенное содержание (составлены как под копирку), это не простое совпадение и должно свидетельствовать о фальсификации.

6. В арсенале одной из крупнейших межрегиональных инспекций есть прием, который обычно шокирует обычных граждан, — вечерний визит налоговых инспекторов по месту жительства свидетеля вместе с полицией. В таком случае свидетель вполне объяснимо стремится показать, что он ничего не знает по существу вопросов, и побыстрее выпроводить незваных гостей. Но это обычно и нужно инспекции (особенно если речь идет о доначислении налогов в связи с проверкой поставщиков).

Во всех приведенных случаях расчет налоговых органов прост: далеко не каждый налогоплательщик усомнится в достоверности показаний и перепроверит их. Кроме того, в копии протокола, выдаваемого компании (проверяемому налогоплательщику), отсутствуют персональные данные свидетеля, поэтому далеко не всегда удается с ним связаться для проверки его показаний.

Заключения лжеэкспертов

Весьма своеобразно инспекции реализуют свои права, связанные с назначением экспертизы.

1. Мы регулярно сталкиваемся с ситуацией, когда налоговые органы выбирают «эксперта» без достаточного опыта работы.

Например, в одном из налоговых споров инспекция привлекла «эксперта» для экспертизы в области строительства, который обладал менее чем двухлетним опытом работы по специальности с момента окончания вуза по заочной форме обучения. «Эксперт» не имел опыта проведения экспертиз в строительной сфере. Неудивительно, что он нарушил их базовые принципы, методологию, которая предусмотрена в применимом им СНиПе. Более того, «эксперт» во время обсуждения экспертизы настаивал на том, что указанный СНиП неприменим. Его мнения не изменило даже официальное письмо из профильного учреждения, разрабатывавшего этот СНиП. Заявление компании о недостоверности такой экспертизы было проигнорировано инспекцией.

2. Налоговый орган не смущает, когда «эксперт» делает выводы за пределами своей профессиональной компетенции, не относящиеся к поставленным вопросам. Особенно если такой вывод подтверждает «догадки» инспекции.

Так, однажды эксперт — технический специалист включил в заключение свои соображения о юридических основаниях передачи активов внутри международных холдингов (групп компаний). Инспекция использовала этот вывод как основной аргумент для доначисления налогов.

3. В изученных нами допросах также встречались свидетельства сговора между налоговым органом и экспертом.

В одном из наших кейсов московская налоговая инспекция назначила почерковедческую экспертизу в компании, которая зарегистрирована в Новокузнецке по адресу массовой регистрации, в квартире жилого дома, не располагающего собственным офисом и персоналом. Из открытых данных стало известно, что существенную часть выручки этой «экспертной организации» составляли доходы по договорам с налоговыми органами. Свидетельство о квалификации самого же эксперта было аннулировано несколько лет назад. Заявление налогоплательщика об отводе такого эксперта не возымело действия.

4. Игнорирование прав налогоплательщика при назначении и проведении экспертизы.

Согласно п. 7 ст. 95 НК РФ налогоплательщик имеет право заявлять отвод эксперту и просить назначить другого эксперта из указанных им лиц. В нашей практике не было ни одного случая, когда налоговый орган удовлетворил бы такое заявление. Даже если налогоплательщик указывает на отсутствие квалификации эксперта или его предвзятость, подкрепляя свое утверждение документами, налоговый орган не принимает отвода.

Кроме того, ст. 95 НК РФ предписывает назначить повторную экспертизу, если налогоплательщик показывает, что готовое заключение эксперта противоречиво, а выводы необоснованны. Однако мы ни разу не сталкивались с тем, чтобы, отвечая на аргументированные замечания налогоплательщика, налоговый орган руководствовался этой нормой НК РФ. В качестве формального основания указывается «отсутствие у налогового органа сомнений в правильности заключения».

Сокрытие доказательств, свидетельствующих в пользу налогоплательщика

Обычное дело, когда инспекция не принимает во внимание те доказательства, которые получены ею, но не подтверждают, а, наоборот, опровергают ее выводы. Более того, налоговые органы нередко тщательно скрывают подобные доказательства от налогоплательщика, например не прикладывая их к акту проверки. Формальным основанием является «отсутствие обязанности инспекции прикладывать к акту документы, которые не обосновывают выводы проверяющих и на которые нет ссылки в акте».

Только если компания узнает, что есть положительные доказательства, и прямо на них укажет, появляется шанс получить их для использования в подготовке возражений. Но даже в этом случае инспекция обычно отказывает в выдаче таких документов.

Очевидно, что из-за такого подхода налоговые органы выносят необъективные решения, а налогоплательщики теряют возможность добиться справедливости.

***

Мы перечислили лишь наиболее часто встречающиеся случаи нарушений налоговыми органами норм НК РФ и духа налогового права.

Полагаем, что судам необходимо обратить особое внимание на подобные нарушения прав налогоплательщиков. Если их игнорировать, и дальше будет распространяться недобросовестная практика взыскания с компаний и физических лиц излишних сумм налогов и привлечения невиновных к налоговой и уголовной ответственности.