Решения-«копипасты»: о недопустимости подмены правосудия копированием отзыва одной из сторон

Кафкианская ситуация

В одном из налоговых дел для успешного его завершения были привлечены четыре команды юристов. Доводы и доказательства в пользу налогоплательщика, которых оказалось очень много, разделили на несколько блоков. Выступающие представляли свои части. Каждое доказательство, используемое в речи, сопровождалось указанием на том и лист дела.

Во время выступлений судья не задала ни одного вопроса, ни разу не заглянула в материалы дела. Когда она ушла в совещательную комнату, оставалась надежда на положительное решение, но спустя уже пару минут в удовлетворении требований заявителю было отказано.

Решение суда опубликовали в кратчайшие сроки¹. Оно на 90% оказалось копией письменного отзыва налогового органа, при этом не учитывались результаты судебного разбирательства, как будто в суде не было представителей заявителя. Копия также включала все опечатки, ошибки, выражения из пояснений налоговой инспекции: «Инспекция… обращает внимание Суда», «Инспекция не согласна с доводами Заявителя по следующим основаниям», «Инспекцией установлено…», «Инспекция считает…», «Инспекция не согласна…» и т. д.

Иными словами, грубейшим образом использовался так называемый копипаст (см. врезку).

Фактически суд в нарушение принципа непосредственности подменил собственную оценку доказательств оценкой ответчика, проигнорировав доводы заявителя и представленные им доказательства, оставив его в неведении, почему эти доводы и доказательства отклонены.

Дальнейшее развитие событий

Налогоплательщик в апелляционной жалобе указал на это обстоятельство как на одно из оснований для отмены решения суда первой инстанции и приложил сравнительные таблицы, подтверждающие, что позиция налогового органа была скопирована в судебном акте.

Но апелляционный суд также переписал часть текста из отзыва налогового органа, часть судебного решения первой инстанции, а ответы на доводы налогоплательщика и оценка представленных им доказательств так и не были получены.

Одним из ключевых в кассационной жалобе налогоплательщика стал довод о том, что обжалуемые судебные акты — копия письменной правовой позиции налогового органа без учета результатов судебного разбирательства.

Налоговый орган в отзыве на кассационную жалобу указал, что почти стопроцентное копирование правовой позиции инспекции не является судебной ошибкой, влекущей отмену судебного акта. Более того, обосновывая допустимость создания судебных решений путем копирования, он сослался на постановления Девятого арбитражного апелляционного суда².

В судебном заседании налогоплательщик заявил ходатайство об обращении в КС РФ с запросом о проверке конституционности ч. 4 ст. 288 АПК РФ.

Суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении ходатайства, указав, что, учитывая сложившуюся судебную практику по вопросу применения указанной в ходатайстве статьи, не усматривает правовой неопределенности в применении данных норм. А когда налоговый орган стал доказывать допустимость копирования только правовой позиции одной стороны, суд стыдливо оборвал его, заметив, что не надо говорить такое под запись.

В итоге кассация сделала вывод, что «нарушений судами норм процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену судебных актов, нет».

Нарушение конституционно-правовых принципов правосудия

Сейчас много говорится о недопустимости закрепления практики немотивирования судебных актов³. Приведенный пример — повод еще раз об этом задуматься. Фактически налогоплательщику было отказано в правосудии.

В российской правовой доктрине всегда существовал подход, по которому решение, постановленное с нарушениями основных начал производства, нельзя признать судебным: оно ничтожное (nul)⁴.

Безусловные основания для отмены судебного акта коррелируются с требованием соблюдать общепризнанное мировым сообществом право на справедливое судебное разбирательство⁵.

Исходя из ч. 3 и 5 ст. 2 АПК РФ задачи арбитражного судопроизводства — справедливое публичное судебное разбирательство в разумный срок независимым и беспристрастным судом и формирование уважительного отношения к закону и суду.

Судебные акты, которые представляют собой копию правовой позиции одной стороны без учета результатов судебного разбирательства, на наш взгляд, ничтожны: их правосудность всегда будет под сомнением, как если бы они были вынесены без привлечения одной из сторон к рассмотрению дела.

Впрочем, прямое игнорирование результатов судебного разбирательства и деятельности по доказыванию еще больше подрывает доверие к суду, который проявляет циничное неуважение к участвующему в деле лицу. Можно утверждать, что такое игнорирование также умаляет достоинства личности каждого из тяжущихся вопреки требованиям ст. 21 Конституции РФ. Более того, когда идет спор с органом власти, это подрывает доверие к суду и создает впечатление нечестной игры государства.

Игнорирование в ходе судебного разбирательства деятельности одного из лиц, участвующих в деле, показывает ненужность и бесполезность этого лица для суда и предрешенность процесса. Более грубое нарушение принципа равенства перед законом трудно припомнить.

Согласно ч. 3 ст. 9 АПК РФ одна из составляющих принципа состязательности арбитражного судопроизводства — обеспечение судом права каждого участвующего в деле высказывать свои доводы и соображения по всем возникающим в ходе рассмотрения дела вопросам. При этом в силу принципа равноправия сторон (ч. 3 ст. 8 АПК РФ) суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из них в преимущественное положение, равно как и умалять ее права. Когда в решении нет результатов судебного разбирательства, а лишь воспроизводится отзыв одной из сторон, это, безусловно, умаление прав.

Бюро ОБСЕ по демократическим институтам и правам человека разъясняет со ссылкой на международные акты по правам человека, что принципы справедливого слушания включают правила, именуемые в некоторых правовых системах правилами естественного правосудия, в том числе концепцию audi alteram partem⁶.

Необходимость выслушать другую сторону — в уголовном или гражданском процессе — составляет одну из основ права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и п. 1 ст. 6 Европейской конвенции⁷.

КС РФ считает принцип audi alteram partem общеправовым⁸.

Этот принцип также иногда называют правом быть услышанным, поскольку в правовом государстве гарантируется возможность не только высказаться, но и чтобы тебя услышали⁹ (см. врезку ниже). Он соблюдается, если в судебном акте находят отражение выступления сторон, их доводы и доказательства.

Согласно аксиоме, известной со времен Древнего Рима, помимо того что правосудие должно свершиться, необходимо, чтобы было видно, что оно совершено.

Правовые последствия решений-«копипастов»

Судебные акты, представляющие собой копию только правовой позиции одной стороны без учета результатов судебного разбирательства, противоречат конституционно-правовым принципам правосудия, поскольку исключают возможность общественного контроля за его отправлением.

Если в судебном акте получили отражение не все доказательства и доводы, невозможно составить достоверное представление о том, как разрешен спор.

Судебные акты, представляющие собой копию правовой позиции только налогового органа без учета результатов судебного разбирательства, фактически нивелируют такие конституционные права, как:

• право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33 Конституции РФ);
• защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции РФ), в том числе путем обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц.

Такие судебные акты, представляющие собой копию только правовой позиции одной стороны без учета результатов судебного разбирательства, — это частный и наиболее вопиющий случай немотивированных решений¹⁰. Они создают видимость правосудия, ознакомление с ними вызывает ложное впечатление.

Возникает угроза, что такое решение будет воспринято как содержащее собственную оценку судом всех представленных доказательств и доводов, достоверно установленные обстоятельства, хотя суд лишь воспроизвел отзыв одной из сторон. В отличие от просто немотивированного судебного акта, оно опасно тем, что в последующем его текст с якобы установленными обстоятельствами может порождать преюдицию в силу ст. 90 УПК РФ.

С учетом того, что почти каждая крупная проверка в последнее время сопровождается угрозой возбуждения уголовного дела и что сложилась практика привлечения к субсидиарной ответственности руководителей, такой риск умножает несправедливость.

Пути решения проблемы

Вопрос о недопустимости копирования в судебный акт правовых позиций одной из сторон наиболее остро стоит в уголовном процессе¹¹.

В качестве правильного отношения к такой ситуации можно привести Частное определение № 22–4402, в котором Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда обратила внимание на явные и грубые нарушения закона, допущенные председательствующим судьей при рассмотрении дела и составлении приговора (см. врезку ниже).

Развитие компьютерных программ не только упростило работу судебных органов, но и стало большим искушением использовать уже готовый текст. Электронные технологии делают копирование соблазнительно простым, и они же помогают легко продемонстрировать такое заимствование.

Эта проблема стала предметом рассмотрения Пленума ВС РФ в Постановлении от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре». Высшая судебная инстанция сочла недопустимым перенесение в судебный акт показаний допрошенных лиц и содержания других доказательств из обвинительного заключения или обвинительного акта без учета результатов проведенного судебного разбирательства (п. 8).

Как указал КС РФ, законодатель в силу принадлежащих ему полномочий вправе установить такой порядок проверки законности и обоснованности судебного решения с целью исправления судебной ошибки, который наиболее соответствовал бы особенностям того или иного вида судопроизводства¹².

Проверка судебных актов, которые представляют собой копию только правовой позиции одной стороны без учета результатов судебного разбирательства, должна быть сведена к исследованию лишь одного этого факта. Только так можно предотвратить развитие подобной практики и исключить неоправданное и лишенное смысла использование временных, финансовых и кадровых ресурсов государства для рассмотрения дела. Только такой подход позволит восстановить нарушенные права участвующих в деле лиц.

В пользу такого пути решения проблемы говорит Определение от 02.10.2017 по делу № А41-74525/2016 ООО «Стоун-Регионы», где предметом рассмотрения СКЭС ВС РФ стало творение рук мастеров копипаста: в апелляционном определении они правильно привели реквизиты сторон и резолютивную часть, но мотивировка при этом оказалась не имеющей отношения к делу ни по сути спора, ни по субъектному составу. Высшая судебная инстанция направила дело на новое рассмотрение.

В целом ряде процессуальных законов иностранных государств закреплено, что:

• ревизия судебного решения производится, «если решение изложено настолько неудовлетворительно, что его проверка представляется невозможной, если положения решения противоречат друг другу или если отсутствуют мотивы принятия решения» (ст. 477 Гражданского процессуального уложения Австрии);
• судебное решение отменяется и дело направляется в суд первой инстанции «при наличии существенного недостатка в производстве по делу в первой инстанции, если из-за этого недостатка необходимо обширное и требующее больших затрат исследование доказательств» (ст. 538 Гражданского процессуального положения ФРГ) и если «решение настолько неясно или неполно, что не может быть установлено собственно решение суда по существу вопросов» (ст. 1 гл. 59 Процессуального кодекса Швеции).

Отсутствие таких подходов в российских процессуальных кодексах ставит под сомнение соблюдение принципов самостоятельности и независимости судей, гарантированных ст. 120 Конституции РФ и ст. 5 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации».